Клюква

Редактор — Алёна Занковец.

Иллюстратор — Навэль Баркат.

— Списать дашь? — почувствовала удар по стулу Аня, рыжеволосая девочка тринадцати лет.

— Еще раз так сделаешь, и я тебя поколочу, — сказала она не оборачиваясь, вполголоса, но весь класс ее услышал.

Аня относилась к тем людям, которые могли приручить удава одним только взглядом. Справедливости ради замечу, что это экспериментально не доказано, но мне было бы жаль удава — они и так пресмыкающиеся.

— Ты же девочка, совсем что ли! — темноволосый мальчик того же возраста возмущенно покрутил пальцем у виска.

— Я — Клюква! А эти твои “девочки”, Петя, — гендерные стереотипы!

На этих словах Аня повернулась к собеседнику и посмотрела на него в упор. Петя изо всех сил старался не отводить взгляд, но не выдержал и развернулся к окну, в котором встретился с ее отражением: огромная копна рыжих волос и огромное количество ярких веснушек — как тут не ослепнуть?

Не знаю, чем бы все это закончилось для Пети, но раздался спасительный звонок и шестиклассники, как полагается, бросились к двери. Дверь, как и полагается, вела в кроличью нору, где могло случится все, что угодно, — в большую перемену. Оно (все, что угодно) и случилось.

Аня, девочка, Клюква двенадцати лет в большой перерыв всегда бегала домой “перекусить”. На первое у нее шел суп от первой бабушки, на второе — блюдо от второй бабушки. Обычно это был кусок курицы (я бы сказала, вся курица), картошка или каша. И, конечно, булка с чаем от мамы. Аня не расстраивалась по поводу своего большого веса и никогда не сравнивала себя с другими девочками. “Эти щечки! Ни у кого таких нет”, – в два голоса пели бабушки.

Щечки, которых ни у кого нет, Аню волновали мало, а вот то, что она ребенок-вундеркинд — это, пожалуй, ложилось на вторую чашу весов, где “на первой лежала курица и остальные присмаки”. Ведь никто из ее ровесников и даже старшеклассников не мог похвастаться теми знаниями, что ей давались проще простого: математика, химия и даже, представьте себе, физика!

Никто — до сегодняшнего дня….

— Ба, — я дома! — наша героиня небрежно открыла дверь и, так же небрежно швырнув рюкзак в угол, прямиком отправилась на кухню — руки мыть вундеркиндам не обязательно. Но, войдя туда, остановилась. Среди знакомых ей ароматов вдруг оказался чужой — на столе стояла тарелка с рыбой. За столом сидел юноша. Юноша ел булку. Ее булку.

— Не поняла... — нахмурилась Аня и угрожающе сложила руки перед собой. Молодой человек вжался в кухонный диван. — Ты это кто? — не сводя глаз с худенького бледного паренька, спросила Клюква и оперлась на дверь.

— Я… Валик, сындвоюроднойсестрыподругивашейбабушки, — затараторил он. — Я еду на Олимпиаду, и вот… этот самолет только завтра вечером... Ваша бабушка разрешила нам c моей бабушкой остановиться у вас до… Сами они это… на рынок ушли…

Клюква резко шагнула к нему.

— На какую еще такую олимпиаду? — Аня оперлась руками о спинку стула и уставилась на парнишку. Валик выронил кусок недожеванной булки.

— Международную. По физике. Я занял первое место по республике, вот еду в Гонконг…

Время для Клюквы остановилось. Дыхание тоже. Весь тот день заново промчался у нее перед глазами: день, когда она заняла второе место на республиканском конкурсе юных гениев. Тогда ее даже хотели отвести к школьному психологу — так тяжелы были переживания нашей Ани по поводу первого большого поражения. И вот, собственно, причина ее переживаний сидит напротив и уплетает чужой полдник. Как будто мало того, что он отнял у нее первое место — теперь еще и булку.

Аня закусила губу и смотрела, как она это умеет, сквозь противника. Валик, кажется, перестал дышать.

И тут, совершенно неожиданно, она резко изменилась в лице, так же резко оказалась у холодильника и достала оттуда все, что там было.

— Угощайся! — сказала Аня и широко улыбнулась. — Я скоро вернусь, мне надо в школу. — На прощание она даже кокетливо помахала недоумевающему гостю.

В школу наша героиня мчалась с такой скоростью, что за ней стоял столб пыли — нужно было успеть до начала урока, не до манер. Не успела она влететь в класс, как мигом бросилась к Пете.

— Э-э-э, успокойся! — завопил Петя и встал в позу защиты. — Я намерен драться!

— Да не буду я тебя трогать, иди сюда, — она схватила его за руку и вытянула из класса под пристальными взглядами одноклассников: что Клюкве могло понадобиться от двоечника Пети?

— Хочешь, я буду до конца учебного года делать за тебя все домашки по физике?

Петя удивленно поднял правую бровь.

— Ты что ела на обед, а? Клюква? — немного нахально спросил он.

Так обычно ведут себя люди, которые чувствуют, что другой человек у них во власти.

— Ты же не думаешь, что это просто так? — она выпрямилась и поправила волосы — нельзя же, в конце концов, вот так запросто терять свой авторитет.

— Что надо? — Петя закрутил ногу за ногу.

И тут Клюква выдала весь план: нужно во что бы то ни стало помешать ее гостю попасть на международную Олимпиаду. Петя посмотрел ей в глаза. Кажется, в первый раз за все эти годы.

— Химия и математика, — хладнокровно произнёс он.

Клюква сжала челюсть и прищурила глаза — не привыкла она, что с ней торгуются.

— А ты не обнаглел, а Петр?

— Ну лан, — сказал тот и повернулся, чтобы уходить.

— Тихо-тихо! — в голосе Ани послышались нотки отчаяния.—Будет тебе и физика, и химия, и математика, только помоги.

Петя видел ее такой впервые. Это ж надо: госпожа всезнайка просит о чем-то Петю, с которым здоровается через раз (через три, на самом деле). И теперь Петя — он нужный. Приятно же.

— По рукам!

Всю ночь наши юные герои провели без сна: Петя вынашивал план, Клюква просчитывала все возможные вероятности и погрешности этого плана. Три бабушки тоже не спали — всю ночь вспоминали молодость. Только Валик спал глубоким сном, не подозревая, в какую заварушку угодил.

На утро объявили боевую готовность.

План был простым, но изощренным. Клюква должна была выманить Валика на прогулку и забрести так далеко, чтобы нарваться на Петю-хулигана. А убегая, они спрячутся в гараже, который Петя закроет, и на самолет уже никто и не успеет.

Валика долго уговаривать не пришлось. Оказалось, он жутко любил аттракционы, а в его маленьком городке их не было. А может, он просто не рискнул отказать нашей героине, помня первый день их знакомства.

Итак, они направились в парк. По дороге завязалась милая беседа про перспективы квантовой физики.

Мне даже интересно, как закончилась бы эта история, если бы Валик не посягнул на святое:

— А почему Клюква? — спросил он, лизнув фиалковое мороженое.

Клюква остановилась.

— Что? — переспросила она.

— Почему тебя зовут клюквой? — теперь переспросил Валик.

Аня принялась рассматривать краску на карусели.

— В смысле почему? Это же очевидно, разве нет? — возмутилась она, и ее щечки налились румянцем. — Потому что... потому что... я яркая и запоминающаяся! — Аня гордо вскинула свои пышные волосы и ускорила шаг.

— Завидую… — вздохнул тот и и откусил едва не половину мороженого.

Аня повернулась к нему.

— Что ты делаешь? — снова остановилась.

— Завидую, говорю. Вот со мной никто дружить не хочет, потому что я ботаник, изюмом называют, — сказал Валик и задумался. Наверное, вспоминая изюм.

Аня внимательно посмотрела на него.

— Потому что вкусный и мелкий? — тихим голосом спросила она.

— Скажешь тоже! Потому что его достают из каши и выбрасывают, словно мусор. Никто со мной не хочет дружить, потому что я как изюм. А изюм в каше и вправду невкусный, — сказал он и уставился на мороженое, которое вывалилось из рожка на асфальт.

По лицу Ани было заметно, что в ее голове сдвигаются литосферные плиты — справедливости ради отмечу, что мыслительные процессы такой мощности не каждому под силу вынести. Скулы над щечками напряглись, глаза стали влажными, ладошки вспотели.

— А знаешь… — собиралась она что-то сказать, но именно в этот момент появился Петя и с криком полетел на Валика.

И тут случилось страшное: план с грохотом рухнул, как и сам Петя. Клюква неожиданно огрела налетчика сумкой со всего маху.

— Беги, Валик, Беги! — закричала она перепуганному гостю.

Пятки Валика видны были разве что возле Гонконга…

***********************************************************

Где-то возле парка аттракционов один мальчик, пораженный ударом и неожиданным поворотом судьбы, пытался отряхнуться от грязи, а по соседству, вытирая слезы и рот от недоеденного мороженого, в кустах громко плакала Клюква.

Когда Петя понял, откуда эти странные всхлипы, он осмотрелся по сторонам: не перепутал ли чего. Что делать с плачущей девочкой, а особенно, если эта девочка - Клюква, он понятия не имел.

— Ты это чего? — он присел рядом с ней.

— Расскажешь кому-нибудь — получишь, — сказала Аня, все еще всхлипывая.

— Клюква, ты...

— Не зови меня так!

— Ты же сама!.. — начал Петя. — Ты же сама — яркая и...

— Кислая и горькая! — перебила она его.

— Что? — не понял тот.

— Кислая и горькая. Именно поэтому со мной никто дружить не хотел и поэтому меня так назвали в первом классе.

Петя нахмурился. Литосферные плиты все-таки не его стихия.

— Но ведь...

— Знаешь, сколько усилий мне понадобилось, чтобы всех запугать?!

Петя почесал затылок. Слишком много потрясений.

— А как же Олимпиада? Теперь Валик вместо тебя...

— Не хочу на Олимпиаду, — вытирая слезы, ответила Клюква, — хочу на карусели! — она посмотрела ему прямо в глаза, но как-то мягко и по-доброму, все еще всхлипывая, но уже тихонечко.

Петя вскочил на ноги.

— Легко!

На аттракционах они провели весь день. То смеялись, то спорили, то много думали, как быть с обещанием делать домашку за Петю. Прерывались разве что на мороженое. А по дороге домой увидели самолет в небе и, задрав головы, провожали его взглядом и думали о чем-то важном. Вполне возможно, именно в этом самолете летел Валик, и, вполне возможно, в этом самолете могла быть и Аня, и, скорее всего, еще вчера она мечтала бы об этом. Но вероятно сегодня нашей героине куда важнее было идти рядом с Петей — с тем единственным человеком, с которым она наконец-то смогла разделить свой самый большой секрет.